Детьми Леды были близнецы-Диоскуры, Клитеместра и Елена. Последняя считалась дочерью Зевса, который соединился с Ледой в образе лебедя; от этого союза она родила яйцо, и из него появилась Елена (Apollod. III 10, 7; Eur. Hel. 16-22). Скорлупу яйца показывали в одном из храмов Спарты во II в. (Paus. III 16, 1).
По другой версии мифа, Леда только сберегла у себя яйцо, снесенное богиней Немесидой от брака с Зевсом и найденное пастухом; когда из него появилась красавица-девочка, Леда воспитала ее как собственную дочь (Apollod. III 10, 7). Существуют также различные сказания о количестве яиц, снесенных Ледой (Schol. Pind. Nem. X 79-83).
- После того я и Леду увидел, жену Тиндарея.
От Тиндарея у ней родилися два сына могучих – - 300. Кастор, коней укротитель, с кулачным бойцом Полидевком.
Оба землею они жизнедарною взяты живыми
И под землею от Зевса великого почесть имеют:
День они оба живут и на день потом умирают.
Честь наравне им с богами обоим досталась на долю. - 305. Ифимедею, жену Алоея, потом я увидел.
Мне рассказала она, что сошлась с Посейдоном-владыкой.
Два у ней сына на свет родились – кратковечные оба, –
Славный везде Эфиальт и От, на бессмертных похожий.
Щедрая почва обоих вскормила высокими ростом. - 310. Славному лишь Ориону они в красоте уступали.
Только девять им минуло лет – шириной они были
В девять локтей, в вышину ж девяти саженей достигали.
Даже бессмертным богам грозили они дерзновенно
Весь заполнить Олимп суматохой войны многобурной. - 315. Оссу они на Олимп взгромоздить собирались, шумящий
Лесом густым Пелион – на Оссу, чтоб неба достигнуть.
Если б успели они возмужать, то и сделали б это.
Но умертвил их обоих рожденный Лето пышнокудрой
Зевсов сын до того, как зацвел под висками у братьев - 320. Легкий пушок, подбородки же их волосами покрылись.
Федру, Прокриду прекрасную я увидал, Ариадну,
Дочь кознодея Миноса, которую с Крита когда-то
Вез с собою Тезей на священный акрополь афинский,
Но не успел насладиться – убила ее Артемида - 325. По обвиненью ее Дионисом на острове Дие.
Мэру я видел, Климену с ужасной для всех Эрифилой,
Ценное золото в дар принявшей за гибель супруга.
Всех же не смог бы решительно я ни назвать, ни исчислить,
Сколько там дочерей и супруг я увидел героев, - - 330. Прежде бессмертная б кончилась ночь. И давно уж пора мне
Спать, – на корабль ли пошедши к товарищам, здесь ли оставшись.
Мой же отъезд пусть будет заботою божьей и вашей”.
Так он закончил. В глубоком молчании гости сидели.
Все в тенистом чертоге охвачены были восторгом. - 335. Тут белорукая так начала говорить им Арета:
“Как вам, скажите, феаки, понравился этот пришелец
Видом и ростом высоким, внутри же – умом благородным?
Гость хотя он и мой, но все вы к той чести причастны.
Вот почему не спешите его отправлять и не будьте - 340. Скупы в подарках. Ведь в них он нуждается очень. У вас же
Много накоплено дома богатств изволеньем бессмертных”.
К ним обратился потом и старик Ехепей благородный,
Всех остальных феакийских мужей превышавший годами..
“Нет ничего, что бы шло против помыслов наших и целей, - 345. В том, что сказала царица. Друзья, согласимся же с нею.
А порешить все и сделать – на то Алкиноева воля”.
Вот что тогда Алкиной, ему отвечая, промолвил:
“Все, что сказано, будет на деле исполнено так же
Верно, как то, что я жив и что я феакийцами правлю. - 350. Гость же пускай наш потерпит. Хоть очень в отчизну он рвется,
Все же до завтра придется ему подождать, чтоб успел я
Все приношенья собрать. Об его ж возвращеньи подумать –
Дело мужей, всех прежде – мое, ибо я здесь властитель”.
И отвечал Алкиною царю Одиссей многоумный: - 355. “Царь Алкиной, между всех феакийских мужей наилучший!
Если б еще мне и на год вы тут приказали остаться,
Чтобы поездку устроить и славных набрать мне подарков,
Я б согласился охотно: намного мне выгодней было б
С более полными в землю отцов возвратиться руками. - 360. Был бы я боле тогда уважаем и был бы милее
Всем, кто увидит меня, когда я в Итаку вернуся”.
Тотчас царь Алкиной, ему отвечая, промолвил:
“Смотрим мы на тебя, Одиссей, – и никак не возможно
Думать, что лжец, проходимец пред нами, каких в изобильи - 365. Черная кормит земля средь густо посеянных смертных,
Нагло сплетающих ложь, какой никому не распутать.
Прелесть в словах твоих есть, и мысли твои благородны.
Что ж до рассказа о бедах твоих и о бедах ахейцев, –
Словно певец настоящий, искусный рассказ свой ведешь ты! - 370. Вот что, однако, скажи, и скажи совершенно правдиво:
Видел кого-либо ты из товарищей там богоравных,
Бившихся также под Троей и участь свою там принявших?
Ночь эта очень длинна, без конца. И еще нам не время
Спать. Продолжай же рассказ о чудесных твоих приключеньях, - 375. Я до зари здесь божественной рад оставаться все время,
Если про беды свои мне рассказывать ты пожелаешь”.
И отвечал Алкиною царю Одиссей многоумный:
“Царь Алкиной, между всех феакийских мужей наилучший!
Время для длинных рассказов одно, для сна же – другое. - 380. Если, однако, еще ты послушать желаешь, охотно
И про другое тебе расскажу, что гораздо плачевней, –
Про злоключенья товарищей тех, что позднее погибли:
Из многостонных боев с троянцами целыми вышли,
При возвращеньи ж погибли стараньями женщины гнусной.
Одиссей во дворце Алкеноя
Алкеной – сын богатых мореходов, внук Посейдона, покровитель аргонавтов.
- 385. После того как рассеяла души всех жен слабосильных
Чистая Персефонея туда и сюда, появилась
Передо мною душа Агамемнона, сына Атрея,
Глядя печально. Вокруг собралися товарищей души –
Всех, кто смертную участь с ним принял в Эгистовом доме. - 390. Тотчас меня он узнал, как только увидел глазами.
Громко заплакал Атрид, проливая обильные слезы,
Руки простер он, меня заключить порываясь в объятья.
Больше, однакоже, не было в нем уж могучей и крепкой
Силы, какою когда-то полны были гибкие члены. - 395. Жалость мне сердце взяла, и слезы из глаз полилися.
Громко к нему со словами крылатыми я обратился:
– Славный герой Атреид, владыка мужей Агамемнон!
Что за Кера тебя всех печалящей смерти смирила?
Или тебя Посейдон погубил в кораблях твоих быстрых, - 400. Грозную силу воздвигнув свирепо бушующих ветров?
Или на суше тебя враги погубили в то время,
Как ты отрезать старался коровьи стада и овечьи
Или как женщин и город какой захватить домогался? –
Так говорил я. Тотчас же он, мне отвечая, промолвил: - 405. – Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей многохитрый!
Не Посейдон мне погибель послал в кораблях моих быстрых,
Грозную силу воздвигнув свирепо бушующих ветров,
И не враждебные люди меня погубили на суше. - 470. После Пелида бесстрашного был среди прочих данайцев.
Сразу узнала меня душа Эакида героя.
Скорбно со словом она окрыленным ко мне обратилась:
- Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей многохитрый!
Дерзостный, что еще больше, чем это, придумать ты мог бы? - 475. Как ты решился спуститься в обитель Аида, где только
Тени умерших людей, сознанья лишенные, реют? -
Так говорил он. И я, отвечая Пелиду, промолвил:
– Сын благородный Пелея, храбрейший меж всеми ахеец!
За прорицаньем пришел я к Тиресию, чтобы совет мне - 480. Подал он, как в каменистую мне воротиться Итаку.
Роспись «Одиссей и Тиресий»
(кон. 5 – нач. 4 в. до н.э., Национальная библиотека, Париж)
Роспись краснофигурной вазы из Лукании, обширной исторической области Великой Греции (южная Италия, между Самнием, Кампанией, Бруттией и Апулией).
Сюжет росписи: согласно поэме Гомера «Одиссея», по совету волшебницы Кирки (Цирцеи) Одиссей отправляется в царство Аида – царство мертвых, где у тени слепого прорицателя Тиресия он узнает свою будущую судьбу (Гомер «Одиссея», XI, 100-137).
- Не приближался еще я к ахейской стране, на родную
Землю свою не ступал. Беда за бедою приходит.
Ты же – не было мужа счастливей тебя и не будет!
Прежде тебя наравне почитали с богами живого - 485. Все мы, ахейцы, теперь же и здесь, меж умерших, царишь ты.
Так не скорби же о том, что ты умер, Пелид благородный! –
Так я сказал. И тотчас же он, мне отвечая, промолвил:
– Не утешай меня в том, что я мертв, Одиссей благородный!
Я б на земле предпочел батраком за ничтожную плату - 490. У бедняка, мужика безнадельного, вечно работать,
Нежели быть здесь царем мертвецов, простившихся с жизнью.
Ну, а теперь расскажи мне о сыне моем достославном,
К Трое отправился ль он или нет, чтоб сражаться меж первых?
О безупречном Пелее что слышать тебе довелося? - 495. Все ль еще в прежней чести он у нас в городах мирмидонских
Или же в пренебреженьи живет на Элладе и Фтии,
Так как руками его и ногами уж старость владеет?
Если б на помощь ему под сияние яркое солнца
Мог я явиться таким, каким на равнине троянской - 500. Я избивал наилучших бойцов, аргивян защищая, –
Если б таким я в отчизну явился хотя б не надолго,
Страшными б сделал я силу мою и могучие руки
Всем, кто теснит старика и почести должной лишает.
Так говорил Ахиллес. И, ему отвечая, сказал я: - 505. – О безупречном Пелее, по правде сказать, ничего мне
Слышать нигде не пришлось. О твоем же возлюбленном сыне
Неоптолеме всю правду тебе, как ты просишь, скажу я.
В стан корабельный его к ахейцам красивопоножным
С острова Скироса сам я привез в корабле равнобоком. - 510. Если вокруг Илиона, бывало, совет мы держали,
Первым всегда выступал он со словом полезным и дельным.
Нестор, подобный богам, и я лишь его побеждали.
Но на равнине троянской, когда мы сражалися медью,
Он никогда не хотел в толпе средь других оставаться. - 540. Радуясь вести, что славою сын его милый покрылся.
Горестно души других мертвецов опочивших стояли.
Все домогались услышать о том, что у каждой лежало
На сердце. Только душа Теламонова сына Аякса
Молча стояла вдали, одинокая, все на победу - 545. Злобясь мою, даровавшую мне пред судами доспехи
Сына Пелеева. Мать состязанье сама учредила.
Суд же тот дети троян решили с Палладой Афиной.
О, для чего в состязаньи таком одержал я победу!
Что за муж из-за этих доспехов погиб несравненный, - 550. Сын Теламонов Аякс, – и своими делами и видом
После Пелида бесстрашного всех превышавший данайцев!
С мягкой и ласковой речью к душе его я обратился:
– Сын Теламонов, бесстрашный Аякс! Неужели и мертвый
Гневаться ты на меня никогда перестать не желаешь - 555. Из-за проклятых доспехов, так много нам бед причинивших!
Ты, оплот наш всегдашний, погиб. О тебе непрестанно
Все мы, ахейцы, скорбим, как о равном богам Ахиллесе,
Раннюю смерть поминая твою. В ней никто не виновен,
Кроме Зевеса, который к войскам копьеборных данайцев - 560. Злую вражду проявил и час ниспослал тебе смерти.
Ну же, владыка, приблизься, чтоб речь нашу мог ты и слово
Слышать. Гнев непреклонный и дух обуздай свой упорный! –
Так я сказал. Ничего мне Аякс не ответил и молча
Двинулся вслед за другими тенями умерших к Эребу. - 565. Все же и гневный он стал бы со мной говорить или я с ним,
Если б в груди у меня не исполнился дух мой желаньем
Души также других скончавшихся мертвых увидеть.
Я там увидел Миноса, блестящего Зевсова сына.
Скипетр держа золотой, над мертвыми суд отправлял он, – - 570. Сидя. Они же, его окруживши, – кто сидя, кто стоя,
Ждали суда пред широковоротным жилищем Аида.
После того увидал я гигантскую тень Ориона.
По асфодельному лугу преследовал диких зверей он, –
Тех же, которых в горах он пустынных когда-то при жизни - 575. Палицей медной своею избил, никогда не крушимой.
Тития также я видел, рожденного славною Геей.
Девять пелетров заняв, лежал на земле он. Сидело
С каждого бока его по коршуну; печень терзая,
В сальник въедались ему. И не мог он отбиться руками. - 580. Зевсову он обесчестил супругу Лето, как к Пифону
Чрез Панопей она шла, хоровыми площадками славный.
Я и Тантала увидел, терпящего тяжкие муки.
В озере там он стоял. Достигала вода подбородка.
Жаждой томимый, напрасно воды захлебнуть он старался.
Страдание Тантала
Источники: greekroman.ru, ru.wikipedia.org, hellados.ru