Не вернулся из боя

В годы войны боевой летчик Сергей Мастеров пропал без вести. 5 мая 2009 года он вернулся к месту последнего упокоения в Хабаровск.

Вводка: В ходе поиска

«…В ноябре 2008 года поисковым отрядом «Находка» были найдены в районе деревни Исаково Новгородской области фрагменты самолета с останками геройски погибшего 5 сентября 1942 года летчика-истребителя Мастерова Сергея Ильича, отправленного на фронт из Хабаровска…

…Мать Мастерова - Татьяна Гавриловна - проживала в Баку. Его жена - Серафима Григорьевна - в Хабаровске. Она умерла в 1976 году. Удалось найти приемную дочь С.И. Мастерова - Нэлли Сергеевну Склярскую, которая по состоянию здоровья доехать до места гибели не может и просит захоронить отца в Хабаровске…»

Фотография жены и платочек в горошек

…Ей уже самой за семьдесят, а вестей об отце, - до недавнего звонка от ребят-поисковиков из Новгорода, - Нэлли Сергеевна не слышала ровно 67 лет. С той поры, как к ним в Гаровку, откуда их полк и улетал на фронт, пришло сухое извещение: «Самолет капитана Мастерова не вернулся с задания…», а похоронило последнюю надежду письмо его лучшего друга - то ли Затевахина, то ли Заволокина…

Точно она уже и не помнит фамилию лейтенанта, поскольку его письмо, как и папины «треугольники» и мамины документы с наградами, выкрали сразу после ее похорон из их гаровского дома. Просто наведались бомжи да разворотили все что увидели. Из пакости, наверное. Нэлли Сергеевна работала тогда в городе сутками, - нужно было дочку одной поднимать, - и бывала в селе наездами. Только вот и успела, что забрать с собой родительский альбом, где было много уникальных снимков. Как и тот, что мы с ней сейчас пристально разглядываем: «Группа комсомольцев, работающих в детдомах. Москва, 1928 год», - это семинар у Крупской, а вот и сама Надежда Константиновна - в центре среди молодых слушателей, - надо же, настоящий раритет!..

- Моя мама - на самом верху, - дает подсказку Нэлли Сергеевна, и я узнаю юную Симочку Будрину, - кокетливый беретик, блузка с белым отложным воротником. - Она потом много играла в народном театре…

Оттого и гордый поворот головы, и прямая спина, - Серафима Григорьевна была по жизни человеком строгих правил, - большевичка, все время - в органах, даже в СМЕРШе служила, воевала в Маньчжурии…

- Ну, конечно же, это был лейтенант Заварухин. Как я могла такое за

быть?! - Нэлли Сергеевна с жадностью читает выписки, которые я с собой принесла: из личной карточки летчика Мастерова, из боевых донесений, из журнала вылетов…

Вводка: В ходе поиска

«…05. 09. 42 г. - Сопровождение самолетов Пе-2 в р-не Глебовщина. Мастеров (01) и еще три самолета. Ведущим был капитан Данилов. Капитан Данилов вернулся из-за повышенной температуры самолета, дал сигнал ст. л-ту Манову: «Пошел домой». Манов этого не услышал и повернул за ним. Затем, поняв, что Данилов возвращается, стал догонять остальных, но самолетов Пе-2 не обнаружил, заметил два очага пожара на аэродроме Глебовщина. С задания не вернулись ст. л-т Мастеров и мл. л-т Лифанов…».

…О том же написал и друг отца Заварухин - что ребята видели горящие на земле «пешки» и что умерла надежда: Сергея Ильича не вернуть…

- Но мама не верила, сторожила любой шорох и все подхватывалась, каждую ночь: «По-моему, стучится кто-то. Может, Сережа вернулся?..».

…А тут, когда Нэлли Сергеевне вдруг позвонили: «Ваш отец нашелся…», она только спросила: «Где?..», - ведь сама искала совсем в другом месте. Думала, что упал он в Подмосковье, - во всяком случае, ей так подсказали, что и там есть Демянский район и деревня Исаково…

А вот же оказалось, что - под Новгородом, и командир отряда «Находка» Саша Морзунов тоже удивлялся. Но - другому. Так вышло, что место, - в трехстах метрах от магистрального шоссе, где и рухнул в сорок втором истребитель Мастерова, - они с бойцами не раз проходили, и никаких видимых зацепок: ни окопов, ни блиндажей, трава да кустики, а тут как кто-то навел на один бугорок. Присмотрелись - и разглядели кусок хвостового «оперения», - и когда обломки «Пе-2» бережно извлекли и обследовали, то в кармане офицерской гимнастерки обнаружили настоящее чудо. Ну как еще можно назвать то, что дошло через столько лет?!

- Он был в реглане, - это такая летная кожанка, и ее по своему детству Нэлли Сергеевна у отца прекрасно запомнила. - Видимо, куртка и уберегла все то, что было во внутреннем кармане: письмо от нас, маленькую мамину карточку и носовой платочек в горошек…

«Встречали они нас уже вдвоем…»

…Первый брак у Серафимы Григорьевны не сложился. Почти сразу, как родилась Нэля, они с мужем расстались. Только и остались от него две «вещи»: имя дочери и претензии к ее новому отчеству.

- Это - как? - спросила я у Нэлли Сергеевны, когда мы с ней плавно вышли на опасный момент, как стала она Мастеровой и Сергеевной…

- Мое полное имя - Нинель. Родитель отличился. Назвал в честь Ленина, потом окончание «съелось», стало короче, и я стала просто Нэлей. Родного отца я не помню. Он о себе знать не давал, хотя после войны вдруг объявился, нашел через справочные службы - и первым делом высказал недовольство: «Ты же по рождению - Алексеевна!..». На что я ему ответила, как бабушка в таких случаях говорила: «Не тот родной, чье семя, а тот, кто тебя воспитал…».

А вот Сергей Ильич сразу посчитал ее своей дочкой, хотя Нэля его поначалу никак не называла. И привыкала долго, ведь ей уже было шесть лет, когда они с бабушкой Варварой прибыли в глухое село Бабстово из Горького. Добирались больше месяца, как только получили от мамы вызов. Сама же Серафима Григорьевна двинула годом раньше на Дальний Восток по хетагуровскому призыву и была определена в воинскую часть секретарем-машинисткой и «секретчицей». Часть была непростая: боевые летчики. Многие прибыли сюда после окончания разных военных школ пилотов. Сергей Мастеров оказался здесь в декабре 1934-го, получив специальность военного пилота в городе со смешным названием Кача…

…У них была разница в возрасте, заметная для женщины: в четыре года, - ну не смешно ли? Хотя по довоенным временам в редкость были такие союзы, но все видели: любовь. Сергей Ильич сразу придумал жене забавное прозвище - Симченка. Она и письма на фронт так подписывала: «Живу только мыслью о встрече. Твоя Симченка…».

…Мало им выпало времени, чтобы почувствовать себя семьей. Но его хватило. Ведь если память Нэлли Сергеевны до сих пор хранит столько деталей!..
…Как вспоминает, он был совсем не героической внешности. Роста среднего, веснушки, серые глаза. Лысеть стал рано. Вот почему не любил с пилоткой расставаться: так его рыжий пух с затылка был виден.

- Все шутил, что в пилотке - я с кудрями…

…Страшно любил, когда в доме блины затевали. Баба Варя - к плите, а он - к столу. Берет сметану и от души каждый блин сдобрит, пока весь паек не изведет. Совсем был не жадный. Душа - нараспашку.

- Мой фартук наденет, а тот на нем даже не завязывается. Держался на офицерском ремне. Мы все смеемся, а он мне: «Вот взяла бы да сшила отцу!..».

...Она прекрасно помнит, когда впервые назвала его отцом. Полк был на ученьях, и вот экипажи вернулись. Раньше условленного срока, и возвращались с аэродрома в гарнизон через поле, а то поле было в ромашках и васильках. Только что все расцвело, и они с девчонками там носились как угорелые. Вдруг Нэля заметила первая, что - идут, и от неожиданности крикнула: «Ура, папа вернулся!..». Он потом всему гарнизону хвастался, что дочка его отцом назвала. Счастливый был, не передать словами...

…А на десять лет, в феврале сорок первого, он подарил ей рояль. Не инструмент, чтобы учиться: в то время такое богатство и не во всех клубах-то было. Не то что в домах. Но вот у них в гарнизоне имелся, и Серафима Григорьевна весьма недурно на нем играла. Мечтала и дочь обучить, но у Нэлли особой любви к этому не наблюдалось. На что Сергей Ильич сказал однажды: «Не переживай, Симченка. Мы ей скрипку купим. Может, с ней больше повезет?..».

И вместо скрипки купил рояль. Игрушку, но очень крутую. Держал в секрете такой подарок. Где только достал? Можно было догадаться, что в Хабаровск кому-то заказывал, - и произвел фурор. Все девчонки гарнизона ей завидовали, прибегали на смотрины…

…А как они с ним вдвоем ловили раков! И на Амуре, и на Кие, когда их уже перед самой войной перевели под Переяславку.

- Пойдем на речку, отец сразу в воду, найдет их «логово» - и давай раков на берег выбрасывать: «Подбирай!..». Кричит, я боюсь, а вдруг они на меня, и со своими клешнями? А отец в шутку еще и бросался ими, чтобы подразнить. Визг - на весь берег, раки - в траве, потом он выбирался и сам всю добычу собирал. Тут уже и костер, и ведро с водой, - домой всегда возвращались с гостинцами…

…Только не в тот день. Хотя был выходной, и жара стояла страшная, и все рванули к воде. Накупались, сгорели, как раки. Вот же они - на снимке: дурачатся, всем весело, и вся жизнь - впереди…

Через мгновение появится на берегу машина, типа «воронок». Только голубого цвета, и всем офицерам объявят: «Срочно в штаб. Война…».

…Перевод на казарменное положение. Потом - день на сборы. Переезд - в Гаровку. Устроиться не успели, как полк улетел. Осенью сорок пятого он вернется. Из Польши, и взрослая Нэлли, - уже медсестра, - выйдет замуж за молодого фронтовика Михаила Склярского. Но это уже другая история…

«Всю жизнь - без удобств. Я не жалуюсь…»

…Вчера в Хабаровске прощались с героем войны Сергеем Мастеровым. Вначале - в музее военной истории, затем - на городском кладбище. Минута молчания, все почести…

… И это правильно. Обидно за другое. Знал бы он, в каких немыслимых условиях живет его дочь! Заслуженный и честный человек, ветеран труда. Она до предельных лет отработала в воинских частях и в ИК-3. Рядом с ней и осела, как будто в наказание.

Деревянный барак. Все удобства - во дворе. И вода - из колонки. В баню - в Южный. За хлебом - за четыре остановки, на второй Хабаровск. Ближе магазинов нет.

Живет на втором этаже, а лестница - ходуном. Тут здоровому человеку проблема подняться, а Нэлли Сергеевна - инвалид. Два года назад она потеряла дочь, затем слегла сама: сложный перелом ноги, несколько операций. Слава Богу, еще знакомая выручила. Правда, за «гонорар», ну а так бы совсем пропала. Ведь в патронате ей тогда отказали, куда только ни звонила…

…Она рассказывает мне об этом спокойно. Плакаться не умеет, а суета одна: «Да, как это я чаю не предложила?..». Господи, да какой чай?! О чем вы? Рыдать хочется.

Статья была опубликована в "Молодом Дальневосточнике" № 18 (6-13 мая 2009 г.)

Фото из архива семьи Мастеровых

Источник: md-mk.livejournal.com