РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ - свадебный обряд новгородской области

Свадьба - это сложный комплекс различных ритуальных действий. Старинный свадебный обряд, зафиксированный на территории нынешней Новгородской области, относится к северной традиции. Современный человек может усмотреть в прежнем обряде лишь праздничное действо. Однако постепенно формировавшийся комплекс свадебной игры отразил социально-экономические, правовые, религиозные отношения людей в различные исторические периоды. В дошедшем даже до настоящего времени обычае выкупа невесты, правда, измененном, но включаемом в качестве игрового момента в современный городской свадебный обряд, просматриваются следы брака купли-продажи. Например, в современном свадебном застолье гости или родственники "выкупают туфельку" невесты. Вначале похищают ее (улучив момент, когда уставшая невеста снимет на время обувь под столом, чтобы отдохнули ноги), а затем пускают по кругу, и каждый присутствующий кладет в нее деньги, пока туфелька не вернется к своей хозяйке.

Свадьба в прежние времена была хозяйственным актом, обозначавшим прием в семью нового ее члена - работника и продолжателя рода. Невестке обычно доставались тяжелые работы по дому, поэтому оценивалась ее выносливость и работоспособность, хозяйственные навыки. Так например, все подарки, которые делала невеста жениху или его родственникам (платки, полотенца, рубахи), изготавливались ей самой. Выбор невесты обуславливался и ее здоровьем. От этого зависело, каким будет потомство, и потому так много внимания уделялось всему, что символизировало достаток и плодородие - обильная трапеза, посыпание молодых житом, хмелем или зерном, употребление в пищу молодыми куриных яиц или блюд из них. Такие действа носили характер магический и сохранялись в обряде, несмотря на его христианизацию.

Магическими, восходящими к язычеству, были и обряды, направленные на укрепление связи молодых друг с другом: например, совместная еда питье или угощение невестой жениха тем пряником, которым в бане вытирали с нее пот. Магическим был обряд расплетания косы на две и покрывание головы кикой - женским головным убором.

кика новгородская

Кика - твердая цилиндрическая шапка с плоским верхом и уплощенной задней частью, с небольшими лопастями, прикрывающими уши. Она изготавливалась из шелка или бархата, украшалась золотошвейной вышивкой, жемчугом, бисером, цветными стеклами, которые имитировали драгоценные камни. К очелью пришивалась густая жемчужная или бисерная сетка-поднизь. Поверх кики надевался платок, сложенный по диагонали, закалывавшийся под подбородком. Такой головной убор был известен в XVII веке как деталь праздничного костюма русских боярынь. В XVIII-XIX веках она сохранялась как праздничный головной убор горожанок из купеческого и мещанского сословий, а также крестьянок. В конце XIX века сохранялась в немногих деревнях как свадебный убор, надевавшийся молодухой.

Волосы в обряде имели особое значение: через них можно было "напустить порчу". Поэтому женщина аккуратно прятала их под головной убор. Многое в свадебном обряде носило характер оберега от нечистой силы или очищения от нее: например, обливание молодых или только невесты водой, когда свекор на утро после свадебного дня посылал молодую за водой к колодцу.

Решение - быть или не быть свадьбе - принималось родителями или старшими в роду. Меньшее значение имели чувства людей, вступавших в брак. Здесь истоки того, закрепленного традицией, напряженного драматизма, который сопутствовал обряду от сватовства до венчания, проявляющийся в особом поведении невесты, в ее вопрошаниях и причетах.

В обряде, зафиксированном на рубеже XIX - XX веков, сохранялись названия "свадебных чинов", восходящие к великокняжеским и царским свадьбам русского средневековья, - такие, как "большой боярин", "малый боярин", "тысяцкий". Эти гости выполняли функцию значительного или богатого человека, что придавало особый оттенок происходящему. Все это следы исторических напластований. Следует сказать, что в разных местностях свадьба имела свои особенности. Часто основные моменты обряда имели разные названия, но по сути они оставались общими: сватовство, рукобитье, баня, девичник, приезд жениха с дружкой, утро венчального дня, отъезд к венцу, свадебный стол или ,например, "яишня" /яичница/ или хлибины.

Поэтические жанры в составе обряда были традиционными. Главные из них - лирические обрядовые песни, которые исполнялись девушками, подружками невесты, и причитания - "вой на голос", исполняемые в основном невестой, ее матерью или сестрой. Встречаются также и причитания матери жениха . Кроме того, некогда важной составной частью жанрового репертуара свадебного фольклора были и заговорные формулы, функция которых сводилась к оберегу невесты и всего обрядового действия. Среди лирических свадебных песен были ритуальные, которые, по сути, выполняли роль заговора - жанра восходящего к древнейшим мифологическим представлениям человека о мире. Старинный свадебный обряд претерпел серьезные изменения, особенно в советский период, когда резко менялось сознание человека, а прежние обычаи воспринимались молодежью как пережитки прошлого. Происходило забвение смысла и порядка обряда. Полнокровный, сложный свадебный обряд уходил в прошлое, сохранялись лишь отдельные его элементы, которые часто переосмысливались. Но люди старшего поколения помнили о том, как еще недавно игралась свадьба. Правда, в их памяти сохранялся лишь редуцированный обряд.

Фольклорные публикации XIX - начала XX века и нашего времени подтверждают тот факт, что русская свадьба, обнаруживая общую схему свадебной игры, имеет иногда существенные отличия, проявляющиеся в деталях обряда, в поэтических образах свадебных песен, если сравнивать обряд в разных местностях России. Экспедиционная работа подтвердила, что в новейшее время речь может идти лишь о реконструкции обряда.

Семидесятилетняя Анастасия Петровна Данилова из деревни Буреги Старорусского района вспоминала: "Перед каждой свадьбой раньше происходило сватовство, приходил жених к родителям невесты и просил отдать дочку замуж. Иногда в нашей местности было и воровство невест. Это случалось тогда, когда родители не хотели отдавать дочь замуж, а она была согласна идти под венец, тогда ее крал жених. Перед свадьбой невеста собирала вечером подруг на девишник. Приходил и жених. Пели песни, шили (приданое). Накануне свадьбы девушки прощались со своим девичеством. Перед отправлением к венцу ей расплетали косу. При входе в дом молодых осыпали зерном, чтобы жили богато. Потом, через несколько дней, гости собирались у невесты на хлибины. На девишнике пели "Сборы":

Сборы, сборы, сборы Машины,
Собирала она себе подружек -
Красных девушек.
Она сажала их за дубовый стол,
Сама садилась она выше всех.
Думушку думала она крепче всех:
"Как-то будет мне свекра назвать?
Назову я свекром - он рассердится.
Родным батюшкой - мне не хочется.
Я убавлю себе спеси-гордости,
А прибавлю себе чести-милости -
Назову я свекра родным батюшкой,
А свекровушку - родной матушкой,
А золовушку - сестрицей-ластушкой,
Мне от этого худа не будет,
Со белова лица красочка не спадет
(запись 1971 года).

Данное повествование дополняется рассказом Ермаковой Марии Павловны, которой к моменту записи было 92 года. Совершенно сократив рассказ о том, что было в составе обряда до провоза приданого невесты по деревне, она остановилась на эпизоде, когда "постельница едет по деревне". Перед этим запрягают лошадей, "какое там добро есть у невесты накладывают, там постели, подушки". А далее сказала: "Потом развязывают, расстилают по окошкам. Развяжут полотенца, <...> подала невеста хоть по два, хоть по три, хорошо". Речь идет о величине приданого. "Ну, приходят глядеть молодых" и, добавим, приданое (родственники жениха).

Интересно сопоставить два рассказа о собственной свадьбе жителей Новгородского района. Вот первый. Владимирова Александра Михайловна 1913 года рождения выходила замуж в деревню Ермолино. Она рассказывала о том, что жених, когда приезжал, то "по всему двору от конца до конца дрова или солому раскидывал". "А невеста должна убрать, а все смотрят, какая она хозяйка. Потом жених выкупал невесту, ребятам (парням) вино давал, девкам - конфекты. Праздновали целую неделю. Моя свадьба была аж на 16-ти лошадях. Дружкам ленты на плечи пришивали. А когда еще выкупали (невесту), то жених с парнями деньги сыплет, сыплет, а подружки торгуются... Венчались в церкви. Здесь на конце деревни стояла церква, там сейчас кладбище, так там жил дьякон Ермол, попадья и монахи"...

Петров Николай Романович, 1903 года рождения, житель деревни Милославское, прекрасный сказочник, вспоминал в 1983 году:

"Пришел парень на поседку. Потанцевал с девчатами. Понравилась ему там одна девка. Задумал парень жениться на ней. Пришел он в дом к девке и говорит ее матери: "Мать, выдай замуж Таню". А она в ответ: "Пойдет, так пойдет". Попили они чаю да винца сладенького.

На следующий день парень говорит своему отцу: "Батя, ступай сватать меня". Вечером на второй день пошел отец сватать. Пришел оттуда и говорит: "Завтра Богу молиться". На другой день собрались все, сели за стол, чаю попили. Парень спрашивает Таню: "Замуж пойдешь?" Отвечает девка: "Пойду". Договорились свадьбу справить в Рождество. Справились, поехали с братом двоюродным ночью. Вынесли из дома невесты сундук, внесли в свой дом, занавески повесили. Пришла в дом невеста, а отец парня и говорит: "Вот тебе ухват, будь хозяйкой". Поцеловал Таню. Утром все встали, винца выпили. Вот и свадьба вся".

По этим записям заметно, как обряд меняется в зависимости от времени и как отличался обряд в зависимости от местности. В последнем случае хорошо заметно, что эта свадьба происходила в 20-е годы. Совершенно определенно требовалось лишь согласие парня и девушки, согласие же родителей оказывалось формальностью, данью традиции. Богомоление, бывшее обязательной составной частью прежнего обряда, в данном случае лишь заявлено: "Завтра Богу молиться". Отсутствует и указание на молитву после рукобитья, на венчание в церкви. Обряд упрощен, и краткость его подтверждена самим рассказчиком: "Вот и свадьба вся". Правда, рассказывал об обряде мужчина, это в данном случае оказывается тоже важно. Примерно в те же годы игралась свадьба и в деревне Ермолино, где обряд предстал в более развернутом варианте.

В еще более редуцированном виде, чем в беседе с Петровым, предстал обряд в рассказе Вишняковой А.М., 1924 года рождения, из села Охона Пестовского района, хотя именно в этом районе долго сохранялась память об обряде. Она сказала, что сватовство ограничивалось приездом жениха и одного из сватов. Не было долгих приготовлений к свадьбе и посиделок (девичника) у невесты. Со свадьбой не было связано никаких примет и оберегов. Зато пиво, обязательное на свадьбу, варили по-прежнему и рецепт его приготовления помнили. Конечно, следует отметить тот факт, что вспоминает о свадьбе более молодой человек, который не видел старинных свадеб. В конце 70-х годов по фольклорным записям в деревнях Алихново, Осипово, Усть-Кировское именно Пестовского района была проведена реконструкция свадебного обряда.